Прошедший июль, с его индексацией тарифов ЖКХ и решением Центробанка повысить ставку до 18%, придал особую остроту кочующей из месяца в месяц теме инфляции. По данным Росстата, потребительские цены выросли до 1,14% в месячном выражении и до 9,13% – в годовом. Причем в первом случае показатель оказался рекордным с апреля 2022-го. Одновременно наметился тревожный тренд на замедление темпов экономического роста, что в сочетании с сохраняющейся высокой инфляцией означает сценарий стагфляции.
Основной вклад в июльский ценовой скачок внесли коммунальные тарифы: средний платеж вырос на 9,8%, а газ для населения подорожал на 11,2% – максимальную величину за последние 11 лет. Цены на продовольственные товары выросли на 9,67% в годовом выражении, на непродовольственные – на 6,66%, на услуги – на 11,36%. Инфляция ускоряется со второй половины прошлого года, напомнил зампред ЦБ Алексей Заботкин, предупредив, что в третьем квартале регулятор может повысить ключевую ставку до 20%, если сочтет необходимым.
Между тем, в последнее время начинает, похоже, сбываться предупреждение главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной относительно угрозы стагфляции. Поскольку, по ее словам, «резервы рабочей силы и производственных мощностей практически исчерпаны», ситуация чревата замедлением темпов роста ВВП, «несмотря на все попытки стимулировать спрос». Собственно, это уже вовсю происходит: еще в июне объемы промышленного выпуска увеличились в годовом выражении лишь на 1,9% (в мае — на 5,3%), объемы строительных работ — на 1,2% (на 7%), грузооборот транспорта снизился на 0,8% (в мае вырос на 0,8%).
– По данным Росстата, во втором квартале ВВП прибавил 4% год к году, тогда как в первом — 5,4%, – говорит ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. – В свою очередь, Центробанк в «Мониторинге отраслевых финансовых потоков» отметил признаки охлаждения деловой активности в июле 2024 года. Объем входящих платежей, проведенных через контролируемую регулятором систему, снизился по отношению к среднему уровню второго квартала на 1,2%. Причем речь идет почти о всех компонентах общей динамики входящих платежей: это и инвестиционный спрос, и промежуточный спрос, и госпотребление, и экспорт.
– С чем это связано?
– Непонятно. Здесь нет единого тренда. С одной стороны, у нас вполне может охлаждаться потребительский спрос в отдельных сегментах, с другой – возникать дополнительные ограничения со стороны предложения. Импорт сокращается, этот процесс не компенсируется импортозамещением, инвестиционная активность стагнирует. Вместе с тем в июле на авторынке выросли продажи – на 9,2% месяц к месяцу и на 44% с лишним за год. С 1 октября повышается утилизационный сбор, соответственно, цены на автомобили подскочат еще больше, что опять-таки раскрутит спрос. Аналогичная тенденция складывается по бытовой технике, электронике, гаджетам.
– Что происходит с инфляцией, когда она начнет устойчиво замедляться?
– Конечно, ее текущая динамика может настраивать на апокалиптический лад. Но если бы не в июле не было индексации тарифов ЖКХ, она бы выросла всего на полпроцента в месячном выражении. Опять-таки здесь мы имеем массу локальных факторов, которые действуют в противоходе и спутывают все карты. Например, на 7% снизилась стоимость авиационных билетов в экономклассе. Авиакомпании пошли на это, испугавшись, что государство установит потолок цен на определенные маршруты. Или, скажем, подешевала плодоовощная продукция, поскольку сейчас самый сезон. Но если, скажем, взять яблоки, в России своих практически не осталось: все ушли на переработку, производители сока испытывают дефицит сырья. Значит, придется закупать импортные, уже по другим ценам. Неочевиден урожай зерновых, прогнозы на сей счет невнятные. Ясно, что он будет ниже прошлогоднего. Но насколько и по каким конкретно категориям зерновых? Стоимость пшеницы, муки — один из фундаментальных показателей, который выстраивает дальше сетку цен на все продовольственные товары, начиная от текущего потребления хлебобулочных изделий и кончая мясом, курятиной.
– Насколько вероятен сценарий стагфляции, о котором говорит Эльвира Набиуллина?
– До тех пор, пока у нас не замедлится инфляция и одновременно – не расширится выпуск продукции, причем сильно, экономика будет прямым курсом сползать к стагфляции. В 2026 году мы рискуем в ней оказаться «по уши». Макродинамика (по прогнозу ЦБ, в 2025 году ВВП вырастет в пределах 0,5-1,5%) и деловая активность сегодня отчетливо замедляются, а вот процесс торможения инфляции идет очень вяло. Как показывает мировой опыт, из стагфляции можно вырваться только через рецессию, иначе она не «лечится».
