Российский рубль, хоть временами его курс и шатает в разные страны, всем санкциям назло расширяет свое влияние в мире. Новым подтверждением тому стало заявление вице-премьера РФ Виктории Абрамченко о переходе в расчете на рубли при экспорте сельхозпродукции. Проект такого указа обсуждается в правительстве и ожидается, что документ подпишет президент.
А президент, кстати, в ходе пленарного заседания гуманитарного форума «Россия-Африка» заявил о необходимости переходить в финансовых расчетах со странами Африки на национальные валюты, включая рубль.
По словам Абрамченко, для АПК такой документ позволит упростить доступ дружественных стран на продовольственный рынок и рассчитываться за продукты в национальной валюте. «Это защита российских экспортеров из дружественных стран от бездумного санкционного давления, которое навязывается западными странами», — подчеркнула она.
Похоже, что российское продовольствие идет по стопам газа. Напомним, что с весны минувшего года российский трубопроводный газ продается за рубли в «недружественные страны». Таким образом, Москва защищает финансовые поступления за газ от возможных блокировок.
Всем известно, что Россия является крупным экспортером сельхозпродукции. По итогам 2022 года она довела продажи продовольствия до 41,6 млрд долларов. Самая вывозная культура – конечно, зерновые, в прошлом сельхозсезоне мы отправили на экспорт рекордные 60 миллионов тонн. «На крыло» становятся и другие отрасли АПК. Объем вывоза курятины в прошлом году увеличился в полтора раза по сравнению с 2021 годом. За первые 6 месяцев нынешнего года на внешние рынки было поставлено почти на 60% свинины больше, чем за этот же период 2022 года. Весьма востребовано у заграничных покупателей также и российское растительное масло.
Всего сельхозпродукция поставляется в 160 стран мира. И понятно, что финансовые поступления от своих поставок Москва хочет надежно защитить от посягательств извне — блокировок в результате западных санкций. Однако не совсем понятно, выигрывает ли экономика России, если в расчетах за сельхозпоставки мы перейдем на национальные валюты. Ведь нашими контрагентами, в основном, станут не самые богатые страны Африки, Азии и Латинской Америки.
И тут есть не самый лучший пример из энергетического сектора. Как известно, зависла ситуация с расчетами с нашими индийскими партнерами, которые покупают энергоносители за рупии. До конца года их может скопиться в России около 40 миллиардов долларов – в пересчете на рупии. Куда девать такую массу, если Индия покупает энергоносителей на 50 миллиардов долларов, а нам поставляет своих товаров на 3,5 миллиарда? И ведь рупии не так-то просто отконвертировать в какие-то другие валюты.
Не получится ли такой торговый дисбаланс, если мы перейдем на взаиморасчеты с другими странами в национальных валютах?
— Главная задача таких финансовых взаиморасчетов – снятие рисков их блокирования, — считает финансовый аналитик, кандидат экономических наук Михаил Беляев. — При использовании нацвалют подобные опасности исключаются. Однако такой порядок выгоден в торговле со странами, с которыми у нас сохраняется нулевое сальдо торгового баланса. То есть, ты получаешь столько же валюты, сколько платишь своей. Как только вследствие торговых операций происходит диспропорция, сразу возникает вопрос: что с этой избыточной валютой делать? У контрагента могут быть ограничения во внешних связях с другими государствами и эту валюту, по сути, «пристроить» некуда.
— Есть ли основания считать, что для многих стран наш рубль – предпочтительная валюта расчетов и они не прочь иметь его излишки?
— Разумеется. Если у них положительный торговый баланс, российским рублям всегда найдется применение. Хотя бы использовать их при расчетах с третьими странами, которые также ведут с нами торговлю.
Вот, пожалуй, основная проблема при переходе на взаиморасчеты в национальных валютах. При накоплении на счетах «неликвида» непонятно, что с ним делать. Можно заключить дополнительное соглашение, что в счет погашения этого перекоса страна должна дополнительно поставить свои товары. Но может быть и так, что торговому партнеру предложить-то особенно и нечего…
— Но примерно так было и в советские времена, когда СССР торговал с дружественными странами себе в убыток…
— Тогда было проще, действовала государственная торговля и планирование. А сегодня эти операции проводят частные компании. И необходимо найти такую структуру, которая бы согласилась на подобные риски. Как я уже сказал, здесь главное – вывод торговли из-под рисков.
Вот почему сейчас отчетливо проявляется проблема создания коллективной наднациональной валюты, которая бы обслуживала страны, заинтересованные в такого рода расчетах и платежах – например, БРИКС.
— Чего больше не хватает нашей экономики сегодня: рублей, долларов или, может, юаней?
— Дело не в них. И рубли, и доллары, и евро – это инструменты, обслуживающие ресурсы. Не хватает нормальной денежно-кредитной политики, направленной на стимулирование внутреннего производства. Нашу деловую среду я иногда сравниваю с бассейном, в который вместо воды закачали кисель. А чтобы увеличить скорость пловцов, мы меняем тумбочки, дорожки, изобретаем новые плавки, очки и шапочки. Но в киселе плавать все равно невозможно…
