Сюжеты, связанные с поеданием людьми себе подобных, всё чаще встречаются в популярных медиа-продуктах. Этот феномен в субботу, 23 июля, рассмотрела писательница Алекс Беггз в своей статье для The New York Times.
Отправной точкой для публикации послужила провокационная книга Челси Саммерс «Определенно голодна», в которой главная героиня, психопатка, стирает грань между физическим и сексуальным голодом.
«Оказывается, у каннибализма есть время и место. На страницах некоторых обсуждаемых книг, а также на телевидении и в кинотеатрах госпожа Саммерс и другие намекают на то, что это время пришло», — пишет Беггз.
Автор статьи отмечает, что современные авторы не боятся заигрывать с идеей употребления человеческой плоти из гедонистических побуждений. Таким образом, речь идет не только о каннибализме как отчаянном способе выживания в безвыходной ситуации.
По мере того, как репрезентация каннибализма становится все более обширной, появляется множество новых взглядов, представляющих такие аспекты явления, о которых мало кто задумывался. Так, человеческое мясо превращается в символ связи между людьми, отражение внутриличностных проблем, комментарий устройству социума, пишут журналисты.
Если в недалеком прошлом каннибализм вызывал страх и отвращение сам по себе, то сейчас скорее пугает специфическая привлекательность данного явления, говорится в статье. Тот факт, что люди испытывают интерес к запрещенному и отталкивающему — не новость. Этот парадокс лишь ставит вопрос, как далеко общество готово зайти, следуя за своими прихотями.
На статью уже отреагировал российский сенатор Алексей Пушков. Он назвал США «заповедником болезненных нравов».
Пушков отметил, что автор статьи NYT ошибочно не указала на тот факт, что «мода на каннибализм» процветает только в американском кинематографе и англосаксонской литературе. Между тем, феномен каннибализма не прижился в мировой культуре, подчеркнул он.
