Несмотря на опасения аналитиков, нефтяной рынок в понедельник, первый биржевой день после совершенной в ночь на 14 апреля атаки Ирана на Израиль, не устремился в заоблачные высоты, словно ожидая дальнейших действий сторон. Баррель марки Brent торговался около $90. Спокойно вел себя и курс рубля. На Мосбирже доллар топтался около отметки в 93,5 рубля, где он находился с конца прошлой недели. Только биткоин за последние три дня потерял в цене почти 10%. Как объяснить такую реакцию рынков, «МК» выяснил у экспертов.
На фоне обострившегося вооруженного противостояния Ирана с Израилем реакция рынков оказалась более чем сдержанной даже в странах этого региона. Инвесторы продолжают следить за развитием событий, ожидая дальнейших действий сторон. Объяснить их реакцию просто. По мнению ведущего аналитика Freedom Finance Global Натальи Мильчаковой, произошедшее в выходные на Ближнем Востоке для рынков «чёрным лебедем» не является, поскольку не вписывается в определение «неожиданного удара», который никто не мог спрогнозировать. Иран предупреждал о своих намерениях неоднократно, а западные СМИ даже называли конкретную дату и чуть ли не точное время такой атаки. Поэтому для рынков ничего неожиданного в минувшие выходные не произошло. Реакция США тоже была достаточно предсказуемой, так что никакого обвала фондовых рынков или валют ближневосточных стран не произошло, тем более что курсы национальных валют в Саудовской Аравии, ОАЭ и Иране фиксированы центральными банками этих государств. А курс израильского шекеля даже вырос к доллару США на 1,4%.
Курс рубля, похоже, на данную ситуацию тоже не отреагировал, так как она была предсказуемой, и 15 апреля рубль продолжил плавно обесцениваться к доллару США и юаню, но в то же время расти по отношению к евро. Скорее всего, дальнейшая ситуация на Ближнем Востоке приобретёт характер чисто локального конфликта, поэтому каких-либо резких движений по рублю в любую сторону в связи с этими событиями Мильчакова не ожидает. Рубль сейчас будет реагировать на динамику инфляции в России, платёжного баланса и на сохранение или отмену обязательной продажи валютной выручки экспортёрами, а также на объёмы покупок валюты Минфином. Эксперт ожидает, что на этой неделе доллар будет колебаться в рамках 92–95 рублей, евро — в коридоре 98–101 рублей.
При этом другая часть аналитиков призывает не концентрироваться на событиях последних трех дней, а смотреть на ситуацию, начиная с 1 апреля, когда Израилем был нанесён авиаудар по иранскому посольству в Сирии. А в самых «защитных» и в самых «рисковых» активах движения за это время были вполне себе ощутимые. Да и нефть не отставала. Как напомнил руководитель аналитического управления по глобальным рынкам ИК Fontvielle Артур Мейнхард, конкретный обстрел Израиля Ираном можно воспринимать как кульминацию, к которой двигались две недели. То есть чтобы оценить локальное влияние от обострения противостояния Ирана и Израиля, стоит анализировать период с 1 по 12 апреля и смотреть следует не на фондовые рынки, а на нефть, золото и биткоин. Так, эталонный сорт Brent с начала апреля до пиков 12 апреля в $92,14 за баррель вырос на 5,9%. Этот рост демонстрирует опасения трейдеров из-за возможного сужения количества поставок Ираном, которого пока не наблюдается. Если же опасения реализуются, то нефть вырастет ещё больше, поскольку на ближневосточный регион приходится треть от общемировой добычи сырой нефти — слишком существенный объём, чтобы рынок оставался безучастным.
Для российского бюджета возможный рост цен на нефть благоприятен, как и для рубля. Это увеличивает выручку экспортёров, а сырьевая составляющая в российском экспорте занимает значимую часть, влияет на структуру торгового баланса РФ. Если доходы от продажи энергоресурсов выше прогнозов, как это было, например, в марте 2024 года, то они направляются на покупку золота и юаней в резерв страны. В прошлом месяце высокие цены на нефть принесли дополнительных 107 млрд рублей в бюджет. «Что касается золота, то стоимость драгоценного металла изменилась за этот период ещё значительнее, прибавив 8,9% от открытия торгов 1 апреля до пиков 12 апреля, — указал аналитик. — И это несмотря на макростатистику из США и ожидания более долгого периода высоких процентных ставок в Штатах, которые являются «встречным ветром» для драгметалла». Для сравнения, за весь первый квартал 2024 года золото выросло меньше — всего на 8,3%, чем за последние две недели. Это отражает спрос на него как на актив-убежище при росте рисков.
Любопытна еще и реакция биткоина, являющегося, напротив, весьма рисковым вложением. Если посмотреть на динамику биткоина с 1 апреля до локального дна 13 апреля, то заметно падение его цены на 14,7%. При этом почти 10% своей стоимости он потерял в минувшую субботу на новостях с Ближнего Востока. «Таким образом, конфликт между Ираном и Израилем влияет на определённые активы, увеличивая спрос на защитные (как золото) и снижая на рисковые (криптовалюту)», — пояснил Мейнхард.
При этом расслабляться биржевым игрокам рано, так как ситуация в регионе может быстро перерасти от стадии обмена ударами к полномасштабному конфликту, хоть он не выгоден даже участвующим в нем сторонам. «Иран может контролировать Ормузский пролив, а это 18% мирового рынка нефти, — указывает доцент кафедры политического анализа и социально-психологических процессов РЭУ им. Плеханова Павел Севостьянов. — Однако США могут заблокировать 1,5 млн баррелей в день уже иранской нефти. Таким образом, может возникнуть шок на мировых рынках, и тогда цена вырастет, но это не нужно уже США, так как рост котировок нефти означает инфляцию перед выборами. Поэтому за несколько недель до анонсированной атаки США стали увеличивать до почти 400 млн баррелей свой стратегический резерв, который мог быть использован для снижения потенциальной напряженности на нефтяном рынке. В общем, на Ближнем Востоке возник своеобразный консенсус: Иран ответил, жертв нет, цены сохранились».
Однако кое-что изменилось. Иран теперь может значительно сильнее управлять напряжением в регионе. Израиль показал, что не в состоянии представлять самостоятельную силу для решения конфликтов на Ближнем Востоке, поэтому факторы для нефтяного шока сохраняются, и они стали более вероятны, уверен эксперт.
